Русский рок стал одним из главных бенефициаров скоротечной горбачёвской эры. Музыканты, ещё вчера игравшие на законспирированных «квартирниках» и работавшие дворниками и истопниками, чтобы не сесть в тюрьму по статье за тунеядство, теперь выступали на стадионах и ездили на гастроли по Европе и Америке. Видит Бог, они этого заслужили, поскольку были талантливы, бескомпромиссны и бескорыстны — не обладая этими качествами, в рок-подполье делать было нечего! АКВАРИУМ Бориса Гребенщикова, ЗВУКИ МУ Петра Мамонова, Юрий Шевчук и ДДТ, ЗООПАРК Майка Науменко, Василий Шумов и ЦЕНТР, АЛИСА, БРАВО, НАУТИЛУС ПОМПИЛИУС, ТЕЛЕВИЗОР — все они стали любимцами публики, а их песни — гимнами перестройки и куплетами гласности. «Поезд в огне», «Скованные одной цепью», «Мы вместе», «Твой папа — фашист»... И, конечно, песни Виктора Цоя — «Перемен», «Дальше действовать будем мы», «Группа крови». САМ ВИКТОР — РОК-ФРОНТМЕН, КИНОАКТЁР, ХУДОЖНИК — СТАЛ ДЛЯ РОССИЙСКОЙ МОЛОДЁЖИ ЭНЕРГЕТИЧЕСКИМ ЦЕНТРОМ И СИМВОЛОМ НОВОГО ВРЕМЕНИ.
КИНО были не только самой популярной группой 80-х, но, бесспорно, и самой популярной группой в истории всего русского рока. Им удалось влюбить в себя практически всё советскую молодёжь того времени — не только типичную рок-аудиторию, но и девочек-школьниц, и блатных пацанов. КИНО были непохожими, загадочными, секси... но главным фактором их гипнотической силы был не имидж и не хайп, а магия песен Цоя. Песен, которые надолго пережили и их автора, и его ансамбль, и всю эпоху, которая их породила. Возможно, это случайное совпадение, но так получилось, что со смертью Цоя и окончанием десятилетия стремительно ушёл в небытие целый культурный пласт — молодёжное нонконформистское движение 80-х. Ленинградский рок-клуб, Поп-Механика, «Новые дикие», «Некрореалисты»... Дух того времени, к сожалению, в современной России выветрился основательно и надежд на камбэк почти нет. Однако остались чудесные артефакты — песни, фильмы, картины — и живая память тех, кому выпала удача пожить в то легендарное десятилетие.
Артемий Троицкий